![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Кто станет нацистом?
Apr. 22nd, 2022 08:28 amКто станет нацистом?
Все совпадения случайны, хотя их чудовищно много.
Статья из августовского номера Harper's Magazine 1941 года.
Автор: Дороти Томпсон, «первая леди журналистики», второй номер в рейтинге самых влиятельных женщин Америки после Элеоноры Рузвельт по версии журнала Time за 1939 год.
Дороти Томпсон
Дороти Томпсон Управление бюро журналов Время в начале 1930-х, Гитлера интервьюировала и написала первую книгу о нем в 1932 году:
«Он бесформенный, безликий, с карикатурным выражением лица. Его тело выглядит так, будто оно полностью состоит из хр, словно в нем нет ни одной кости. Он непоследовательный и болтливый, неуравновешенный и неуверенный. Он является эталоном маленького человека».
На рубеже 30-40-х гг. прошлого века многие американцы считают, что в их стране также есть опасность перехода к нацизму, хотя в настоящее время они сильно опасаются преувеличенных. Дороти Томпсон поймает, кто из ее знакомых нацистом, если штурмовики скоро попадут в дверь.
Статья будет интересна тем, кто задумался, что заставляет людей вступать в Единую Россию, кричать «крымнаш» и мочить «пятую колонну».
Статью перевел и выложил на Лепре Олег Родерик. Мы ознакомимся с текстом его Джона.
КТО СТАНОВИТСЯ НАЦИСТОМ?
Есть интересная мрачная игра для вечеринки, на которой собирается много знакомых: предположения угадывают, кто из них, если дела идут совсем плохо, нацистом. В последнее время я склонна доверять своим догадкам.Опыт, на котором они были основаны, повторялся много раз — в Германии, в Австрии, во Франции. Я научилась распознавать типы: прирожденных нацистов; тех, кто нацистами сделал саму демократию и тех, кто почти наверняка станет регулировать с нацистами. Еще я не узнаю тех, кто никогда не был признан виновным в нацисте.
Было бы абсурдным захватом, что их можно выделить по обнаружению признаку. Считается, что немцы более склонны к этой идеологии, чем другие народы, но я в этом сильно сомневаюсь. Евреям наоборот в этой склонности отказываются, но в этом также нет последовательной логики. Среди знакомых мне приходят прирожденные нацисты, и есть многие, готовые с завтрашнего утра начать салютовать Гитлеру, если это будет необходимо.Есть евреи, отказавшиеся от своих предков, и ставшие "почетными арийцами и нацистами". Есть чистокровные евреи, с потоком вступившие в ряды гитлеровской секретной полиции. Этому предрасполагает повышенный склад ума.
Нацизм в стадии оценки — это еще и болезнь поколения определения: слишком юных или еще не родившихся к концу войны последней. Это относится к англичанам, французам, американцам, а не только к немцам. Нацизм — так называемая болезнь «потерянного поколения».
Мне иногда кажется, что есть и прямые биологические факторы - особый режим образования, питания и развития на свет нового вида человека с врожденным нарушением баланса природы.Этого человека перекормили витаминами, влили в него силы, превосходящие способности его интеллекта к самоконтролю. Ему дали образование, восстановившее его от ограничения. Он силен телом и дитя разумом. Но его душой пренебрегли.
ПМЭФ
Чтобы начать, наблюдайте за игрой присутствующих в комнате. Перед камином, рядом с почти нетронутым бокалом на полке, стоит мистер А, потомок одного из американских родов. В каждом выпуске Blue Book (популярный месячный журнал, издававшийся с 1905 по 1975 год – прим. КР) Он небогат, работает редактором. Он получил классическое образование, у него развитый и утонченный вкус, он хорошо разбирается в воде, живописи, музыке.В нем нет ни капли снобизма, у него прекрасное чувство юмора, он отличается остротой и хорошими манерами. Он был лейнантом на Мировой Войне, поддерживал республиканцев, но на международном уровне голосовал за Рузвельта и один раз за Виллки. Он скромен, хотя и не отличается блестящим умом, верен в дружбе и ценит компанию милых и остроумных дам.
Этот человек никогда не отличался невероятной храбростью, но я даю руку на отсечение, что он не стал нацистом. Он очень не хотел бы воевать против них, но никогда не станет из одного из них. Почему?
Рядом с ним — мистер Б, человек, достойный стоящего на ногах: избранный в школу и высший университет, богач, атлетика, владелец конюшни скаковых лошадей, вице-президент банка и муж, хорошо принадлежащий высокопоставленным дамам. Он хороший парень и очень популярен. Но если бы Америка стала странной нацистов, он бы выбрал партию из первых. Почему так?
Жизнь Подчиненный с личным поведением. У него нет больших доходов, но его неприязненные результаты и образование всегда занимают важное место. Соглашение в острую конкуренцию. Он совершенно свободен. Я сомневаюсь, что он когда–либо в жизни делал не то, что хотел, или то, что противоречило его показаниям.В его жизненной философии нет места нацизму, он не привык к компромиссам и согласию.
Мистер смог достичь многого благодаря не столь обладанию способностями, сколько приятной внешности, хорошему здоровью и умению вращаться среди вкусов людей. Он вообще много сделал чего ради денег. У него нет возможных моральных принципов, только обоснования его социального класса, ни больше, ни меньше. Он легко перенимает тот образ, который идет к успеху. Это и есть его любимая — успех. Маленькая, маргинальная партия нацистов не заинтересует его. Но если нацизм превращается в силу, идущую к власти, он примкнет к ней.
Вон там дальше угрюмый на вид мужчина беседует с милой эмигранткой из Франции. Он уже нацист.Мистер С — невероятно умный, но при этом озлобленный. Когда-то он был «белым мусором», нищим мальчиком из южного университета, потом студентом с полной стипендией и со всеми возможными наградами в двух университетах. Но ни в одном его не приняли в студенческий клуб. Его таланты и заслуги были взяты на себя рядом государственных служащих, к партнерству в адвокатской конторе и, наконец, к высокооплачиваемой работе финансового аналитика на Уолл-Стрит. Он всегда вращался в кругу людей, но они держали его на социальных перифериях. Коллеги находят его талантами и извлекают выгоду из его работы ума, но редко называют его или его жену в гости.
Он сноб и ненавидит свой снобизм. Он презирает окружающих.Например, он презирает B за то, что благодаря исключительным знакомствам досталось всем то, что C получил в результате упорного труда. Его презрение неразделимо смешано с завистью, и он ненавидит людей, среди которых вырос, еще больше чем людей, в кругу которых вошел. Ненавидит своих родителей за то, что они его родители. Ненавидит все, что напоминает ему о происхождении и встречается с ним унижениях. Он яростный антисемит, потому что это было неожиданно, ненадежное дело в собрании о собственной неуверенности.
Он избавился от всякой жалости, а радости он не знал никогда. Им управляют амбиции и постоянная горечь. Его мечта — рост до положения, в котором никто не сможет его унизить.Стать не правителем, серым кардиналом, тайным хозяином положения, и дергать за ниточки марионеток, созданных ресурсов его интеллекта. Многие из будущих марионеток уже повторяют его слова, хотя никогда не беседовали с ним лично.
Он сидит с нами в одной комнате, в разговоре он скорее неуклюж, чем груб, он соблюдает этикет. Он держится на расстоянии, с уважением. Он очень опасен. Если бы он был грубым и первобытным, наверняка стал бы преступником, убийцей. Но он сложный и жестокий тип. У нацистов ему бы достался высокий пост, в режиме были бы такие люди одновременно — интеллектуальные и беспощадные.
Однако же, С — неприрожденный нацист.Он продукт демократического общества с пропагандой чувств и жестокого снобизма. Это чувствительный, одаренный человек, который унижения довели до нигилизма. Он будет радоваться, когда покатятся головы.
Я думаю, что в этой комнате есть только один прирожденный нацист — это юный D. Единственный сын заботливой матери, никогда в жизни не сталкивался с запретами, ему никто не противоречил. Он все время преследует — а что же еще может сойти ему с рук? Например, его постоянно штрафуют за превышение скорости, но штрафы оплачивает его мать. Он по-скотски обработан с обеими прежними жёнами — мама платит алименты. Вся его жизнь посвящена поиску чувственных удовольствий и театральных эффектов.Он не думает никогда. Он очень привлекателен (в нескольких пустом, галантном роде), и неуместно тщеславен. Ему бы очень понравилась униформа отряда, в которой можно краситься и командовать.
Миссис Э станет нацисткой, будьте уверены. Удивлены? Милая, зависимая, скромная E. Да, именно она. Она мазохистка. Она вышла замуж за человека, который не переставая унижает ее, ставит на место, командует, привлекает с ней больше, чем со своими собаками. Он известный ученый. Миссис вышла замуж в очень раннем возрасте, и убедила себя в том, что он гений, а в ее полном отсутствии гордости, в собачьей преданности состояла высшая женская добродетель. Она осуждает других, "мужеподобных", недостаточно преданных жен.Мужу она, однако же, надоела до смерти. Он ищет полное пренебрежение к ней, а она ищет другой объект для своего экстатического самоунижения. Она проходит склонность к волнению первого же народного героя, который провозглашает строгую дисциплину подчинения женщин.
ПМЭФ
А вот миссис F никогда не станет нацисткой. Она в центре внимания компании, привлекательная, веселая, остроумная, полная душевной теплоты. Десять лет назад она была актрисой, счастливо вышла замуж, родила четверых детей подряд. У него уютный дом и не то чтобы много денег, но достаточно, чтобы не волноваться о них. Она не переставала заниматься своим во многих беспечных ремеслом, и столь же полна рассудительности, сколько здоровья.Все мужчины читают ее, а она лишь смеется над ними, ее муж считает надежной шуткой. Она с детства твердо стояла на ногах и помогла своему карьерному росту (он юрист), она может стать украшением гостиной в любом случае мира. И она настоящая американка, как торт с мороженым.
Что можно сказать о мужчине, который подает напитки? Приятно посмотреть. Он в порядке. Он был дворцом в домах "самой высокой аристократии", считает нацистов коммунистическими выскочками и разбирается в "высшем сорте людей". С немногословным редактором он привлекает дружелюбно, как с характером (хорошие работники, привыкшие выражать такое отношение к людям, которых считают заслуживающими окружающих). Владельцу конюшни он подает бокал высокомерно и холодно.
Сегодня вечером ему помогает внук Билл Шофёра. Он результат государственного образования в Бронксе, подрабатывает по вечерам для оплаты курсов в городском колледже. Он будет инженером. Он, что называется, "пролетарий", хотя вы не заметите этого, если на нем не будет белой формы официанта. Отлично играет в теннис (подрабатывает инструктором на курортах), получает высший балл по всем, считает, что с Америкой все в порядке и никому нельзя сказать, что это не так. Некоторое время он наблюдал на съездах коммуникационной молодежи, но это прошло как корь. Его не поставляют в армию из-за проблем с охватом. Он хочет построить самолеты как Сикорский.Он считает Линдберга «обычным пилотом, только с проверенной паблисити и богатой женой», «он вечной глупости для Америки,
Мистер Г — очень интеллектуальный юноша, в детстве был вундеркиндом. Мистер Г. не нацистом , потому что он вообще не никем. Он , конечно, сможет полностью объяснить и оправдать нацизм, если представится такая возможность .Сам он, однако же, был и всегда будет уклонистом. Когда он увлекался коммунизмом, то был троцкистом, когда обсуждался кейнсианство, то лишь для того, чтобы предложить решение, с экономической теорией Честертона все было в порядке, но он был слишком привилегирован к католицизму, и так далее. Он мог бы стать нацистом с большой фигой в кармане. И не пережить первую чистку.
А вот Х., биограф, историк-любитель. Он американец голландского происхождения, родился и вырос на Среднем Западе. Америка — любовь всей его жизни. Он может цитировать целые депутаты из Торо и тома Джефферсона. Поэзия — от Эмерсона до Беннета, письма, заметки Гамильтона, речь Линкольна.У него в Новой Англии коллекция ранней мебели и в сфере сельскохозяйственного хобби, которая не приносит денег, но и не разлагает его. У него хулиганское, характерно мужское чувство юмора, он эксцентрик. Когда–то он был профессором в колледже, но потерял должность после раскрывшегося адюльтера. Надо сказать, что впоследствии он женился на Совещании в скандальной даме и живет с ней в счастье и согласии, как и полагается раскаявшемуся грешнику.
H. никогда не сомневался в своей искренней преданности Америке. Америка — его страна и он знает её указания и поперек — от Акадии до Зенита. Его предки сражались в войне за независимость и потом во всех остальных войнах.Несомненно, Г. тоже интеллектуален, но это особый вид интеллектуала, с запахами коровника и мокрого твида. Добре и спокойнее человека не найти, но если кто-то закупит переделать страну по системе Гитлера, Муссолини или Петена, он возьмет в руки винтовку. Либеральные правила говорят о том, что только люди, чья семья проживает в США до гражданской войны, действительно имеют доступ к Америке и готовы развивать ее от нацизма или любого другого иностранного -изма до конца.
Однако же, Х. неправ. Здесь, в этой комнате, есть человек, который дрался рядом с Х., и у него нет даже американского гражданства. Это молодой эмигрант из Германии, он приехал вместе со мной.На него приходится с подозрением — у него слишком характерная немецкая внешность — высокая голубоглазая блондинка с таким хорошим загаром, что хочется представить его в шортах. С него можно рисовать парадный портрет нациста. По-английски он говорит с ошибками, начал учить язык только пять лет назад. Он из значительной семьи в восточной Пруссии, состоявшейся в послевоенной молодежной партии, затем в республиканском рейхсбаннере. Все его немецкие друзья, без исключений, нацистами, а он перебрался в Швейцарию, пешком, без копейки денег. Там он учился на кафедре теологии (новозаветный греческий, научный руководитель — представитель протестантский теолог Карл Барф).Старый друг с той же кафедрой помог ему перебраться в Америку, устроить на должность преподавателя литературы в частной школе. Он бросил преподавание и пошел на завод. Работает в ночную смену — делает самолеты, которые Британия использует в войне против Германии. Он увлеченно читает статистику истории, знает наизусть Витмана, удивляется, что не все американцы разбираются в теории федерализма, верят в прогноз погоды Европы, союз англоговорящих народов и торжество демократических революций во всем мире. Он считает, что Америка становится странной творческой работой, как только избавляется от самодовольства среднего класса, бюрократических корпоративных норм, тянущего везде щупальца своих ограничений и обретает свободу.устроил на должность преподавателя Исторической литературы в частной школе. Он бросил преподавание и пошел на завод. Работает в ночную смену — делает самолеты, которые Британия использует в войне против Германии. Он увлеченно читает статистику истории, знает наизусть Витмана, удивляется, что не все американцы разбираются в теории федерализма, верят в прогноз погоды Европы, союз англоговорящих народов и торжество демократических революций во всем мире. Он считает, что Америка становится странной творческой работой, как только избавляется от самодовольства среднего класса, бюрократических корпоративных норм, тянущего везде щупальца своих ограничений и обретает свободу. устроил на должность преподавателя Исторической литературы в частной школе.Он бросил преподавание и пошел на завод. Работает в ночную смену — делает самолеты, которые Британия использует в войне против Германии. Он увлеченно читает статистику истории, знает наизусть Витмана, удивляется, что не все американцы разбираются в теории федерализма, верят в прогноз погоды Европы, союз англоговорящих народов и торжество демократических революций во всем мире. Он считает, что Америка становится странной творческой работой, как только избавляется от самодовольства среднего класса, бюрократических корпоративных норм, тянущего везде щупальца своих ограничений и обретает свободу. которые Британия использует в войне против Германии.Он увлеченно читает статистику истории, знает наизусть Витмана, удивляется, что не все американцы разбираются в теории федерализма, верят в прогноз погоды Европы, союз англоговорящих народов и торжество демократических революций во всем мире. Он считает, что Америка становится странной творческой работой, как только избавляется от самодовольства среднего класса, бюрократических корпоративных норм, тянущего везде щупальца своих ограничений и обретает свободу. которые Британия использует в войне против Германии. Он увлеченно читает статистику истории, знает наизусть Витмана, удивляется, что не все американцы разбираются в теории федерализма, верят в прогноз погоды Европы, союз англоговорящих народов и торжество демократических революций во всем мире.Он считает, что Америка становится странной творческой работой, как только избавляется от самодовольства среднего класса, бюрократических корпоративных норм, тянущего везде щупальца своих ограничений и обретает свободу.
Собравшиеся здесь люди не готовы считать его американцем, но в немецком большем американце, чем у большинства из них. Америка, которую он открыл, живет духом фронтира. Америка, не замечающая своей силы, красоты и мощи его передачи в раздражение. Он часто говорит о других рабочих на заводе, куда он пошел, "чтобы узнать про настоящую Америку". Считает их замечательными людьми. "Почему вы, образованный класс Америки, не пойдете к ним навстречу? Почему вы не разговариваете с
ними?"
Веня
Я мрачно улыбаюсь, думая о себе, что если мы вступим в войну против нацистов, его почти наверняка интернируют. А мистер Б., мистер Г. и миссис Э. будут ходить в такие званые вечера и ныть: "Я, конечно, не люблю Гитлера, но...".
А вот мистер J. Он еврей. Кроме этого, он очень важный человек. Он очень богат. Он сделал состояние, работая в советах по учету дюжины разных стран, через удачный брак, с использованием чуть, высокой степени риска, а также большой любви к золоту и власти. Он умный и высокомерный. Он сохраняет дистанцию от отправления. Осуждает собеседника за любое упоминание "еврейского вопроса". Он считает, что «деятельность Гитлера нельзя оценивать на основе антисемитизма».Рузвельт для него "враг бизнеса", назначение Франкфуртера в верховный суд — "серьезный удар по еврейскому миру".
Его собеседник — угрюмый мистер С., состоявшийся нацист — разговаривает с льстивой учтивостью. Мистер Дж. во всем с ним согласен. После разговора он специально уточняет его имя и производит: "Какой умный человек".
Мистер К. наблюдает это событие. В его выраженных взглядах проявляется грустная усмешка. Он тоже еврей, точнее — еврей из южного леса. У него протяжный южный акцент, он рассказывает невероятные истории. Много лет назад он начал с нуля, вырос успешный бизнес, десять лет назад продал его за хорошие деньги, пристроил своих бедных родственников и теперь наслаждается жизнью на 50 долларов в неделю.Недавно начал писать журнальные заметки об американских редкостях и курьёзах. Холостяк с печальным взглядом, умеющий развеселить окружающие, он знает мелкие детали объектов жизни, постоянно посещает. Предан своей стране тихой, глубокой и непритязательной страстью.
Он хорошо знаком с Х., биографом. Ему понравился молодой немец. Они постепенно передвигаются друг к другу, и вот они стоят вместе. Безукоризненный джентльмен из Новой Англии, сельский западный интеллигент, счастливо отмеченная богами женщина, молодой немец, тихий и спокойный еврей с юга. А на другой стороне — все остальные.
В этот момент входит мистер Л. Мистер Л —чий лев наших дней. Хозяйка дома была в восторге, она хвасталась мне по телефону "... а еще придет L. Его было трудно заполучить!". L — один из самых могущественных лидеров профсоюзного движения. "Дорогие мои, да, он человек из народа, но он очень интересный!" L, как представитель простого народа, примерно так же интересно, как уже упоминавшийся вице-президент вице-президента банка (кстати, они что познакомились), по тем же самым встречам и тем же способом. L профессионально произносит речь о "треть всей нашей нации", и чертовски хорошо зарабатывает на защите угнетенных. Он приехал на самой дорогой машине, размер его зарплаты ничего не означает, потому что все расходы оплачивает организация. Он разделяет точку зрения наших наиболее влиятельных промышленников: дело сильного управления — наблюдения. Для того, чтобы предложить особо, рабочий коллектив теперь должен нанять L или его подручных, и дать им право облагать конверты с зарплатой общественным налогом и делать все, что угодно с государством. Теперь он — самый естественный нацист в этой комнате. Мистер Б. смотрит на него с презрением, закаленным ненавизмом. Б. нужны такие люди. Мистер Л. уже повторяет слова Б. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти. рабочий коллектив теперь должен нанять L или его подручных, и дать им право облагать конверты с зарплатой общественным налогом и делать все, что угодно с государством. Теперь он — самый естественный нацист в этой комнате. Мистер Б. смотрит на него с презрением, закаленным ненавизмом. Б. нужны такие люди. Мистер Л. уже повторяет слова Б. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти. рабочий коллектив теперь должен нанять L или его подручных, и дать им право облагать конверты с зарплатой общественным налогом и делать все, что угодно с государством. Теперь он — самый естественный нацист в этой комнате. Мистер Б. смотрит на него с презрением, закаленным ненавизмом. Б. нужны такие люди. Мистер Л. уже повторяет слова Б. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти. и дать им право облагать конверты с зарплатой общественным налогом и делать все, что угодно с сознанием. Теперь он — самый естественный нацист в этой комнате. Мистер Б. смотрит на него с презрением, закаленным ненавизмом. Б. нужны такие люди. Мистер Л. уже повторяет слова Б. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти. и дать им право облагать конверты с зарплатой общественным налогом и делать все, что угодно с сознанием. Теперь он — самый естественный нацист в этой комнате. Мистер Б. смотрит на него с презрением, закаленным ненавизмом. Б. нужны такие люди. Мистер Л. уже повторяет слова Б. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти.
Игра для вечеринок «Кто нацистом» — это особенный мрачный сорт веселья. Все становится на свои места, когда ты рассматриваешь каждого отдельного человека.
Хорошие, добрые, счастливые, вежливые, спокойные и спокойные люди никогда не будут уверенными нацистами. Возьмите благородного философа с фамилией из справочника аристократии или подростка из бесплатного колледжа, дочери демократии дала возможность использовать самолеты — вам никогда не делали из них нацистов.
Но неудовлетворенный и униженный интеллект, богатый и напуганный спекулянт, избалованный наследником, тиран от профсоюзов, любой человек, обладающий носом по ветру и добившийся успеха благодаря умению поймать этот ветер — в случае успеха все они получат нацистами.
По моему мнению, хорошие люди не становятся нацистами. Национальность, цвет кожи, религия, статус — не важны. Все зависит от того, что внутри человека.
Нацистом станет тот, внутри кого нет ничего, помогающего отличить, что ему нравится, а что нет. Этим "чем–то" может быть семейная традиция, мудрость, код поведения, простое счастье — годится любой старомодный или новый способ.
Веселая игра. Попробуйте на следующей большой вечеринке.
Жизнь за фаерволлом
Пакет Яровой и прочие огерах блогов прозрачно намекают, что в любой момент наш блог блокирует банки на территории России. Если вы хотите продолжить читать его, адрес рекомендации по любым ссылкам:
1. раз 2. два 3. три 4. четыре 5. пять.
Есть другой способ: прислать нам по электронной почте c доступом к рассылке. После блокировки мы обязуемся рассылать нашим желающим статьи, пока Роскомнадзор не блокирует электронную почту и не переведет всю страну на печатные машины.
Почта: kermlin@kermlinrussia.com Тема: подписка на кермлин 07.02.2014
Ссылка
: http://kermlinrussia.com/kto-staniet-natsistom/
Все совпадения случайны, хотя их чудовищно много.
Статья из августовского номера Harper's Magazine 1941 года.
Автор: Дороти Томпсон, «первая леди журналистики», второй номер в рейтинге самых влиятельных женщин Америки после Элеоноры Рузвельт по версии журнала Time за 1939 год.
Дороти Томпсон
Дороти Томпсон Управление бюро журналов Время в начале 1930-х, Гитлера интервьюировала и написала первую книгу о нем в 1932 году:
«Он бесформенный, безликий, с карикатурным выражением лица. Его тело выглядит так, будто оно полностью состоит из хр, словно в нем нет ни одной кости. Он непоследовательный и болтливый, неуравновешенный и неуверенный. Он является эталоном маленького человека».
На рубеже 30-40-х гг. прошлого века многие американцы считают, что в их стране также есть опасность перехода к нацизму, хотя в настоящее время они сильно опасаются преувеличенных. Дороти Томпсон поймает, кто из ее знакомых нацистом, если штурмовики скоро попадут в дверь.
Статья будет интересна тем, кто задумался, что заставляет людей вступать в Единую Россию, кричать «крымнаш» и мочить «пятую колонну».
Статью перевел и выложил на Лепре Олег Родерик. Мы ознакомимся с текстом его Джона.
КТО СТАНОВИТСЯ НАЦИСТОМ?
Есть интересная мрачная игра для вечеринки, на которой собирается много знакомых: предположения угадывают, кто из них, если дела идут совсем плохо, нацистом. В последнее время я склонна доверять своим догадкам.Опыт, на котором они были основаны, повторялся много раз — в Германии, в Австрии, во Франции. Я научилась распознавать типы: прирожденных нацистов; тех, кто нацистами сделал саму демократию и тех, кто почти наверняка станет регулировать с нацистами. Еще я не узнаю тех, кто никогда не был признан виновным в нацисте.
Было бы абсурдным захватом, что их можно выделить по обнаружению признаку. Считается, что немцы более склонны к этой идеологии, чем другие народы, но я в этом сильно сомневаюсь. Евреям наоборот в этой склонности отказываются, но в этом также нет последовательной логики. Среди знакомых мне приходят прирожденные нацисты, и есть многие, готовые с завтрашнего утра начать салютовать Гитлеру, если это будет необходимо.Есть евреи, отказавшиеся от своих предков, и ставшие "почетными арийцами и нацистами". Есть чистокровные евреи, с потоком вступившие в ряды гитлеровской секретной полиции. Этому предрасполагает повышенный склад ума.
Нацизм в стадии оценки — это еще и болезнь поколения определения: слишком юных или еще не родившихся к концу войны последней. Это относится к англичанам, французам, американцам, а не только к немцам. Нацизм — так называемая болезнь «потерянного поколения».
Мне иногда кажется, что есть и прямые биологические факторы - особый режим образования, питания и развития на свет нового вида человека с врожденным нарушением баланса природы.Этого человека перекормили витаминами, влили в него силы, превосходящие способности его интеллекта к самоконтролю. Ему дали образование, восстановившее его от ограничения. Он силен телом и дитя разумом. Но его душой пренебрегли.
ПМЭФ
Чтобы начать, наблюдайте за игрой присутствующих в комнате. Перед камином, рядом с почти нетронутым бокалом на полке, стоит мистер А, потомок одного из американских родов. В каждом выпуске Blue Book (популярный месячный журнал, издававшийся с 1905 по 1975 год – прим. КР) Он небогат, работает редактором. Он получил классическое образование, у него развитый и утонченный вкус, он хорошо разбирается в воде, живописи, музыке.В нем нет ни капли снобизма, у него прекрасное чувство юмора, он отличается остротой и хорошими манерами. Он был лейнантом на Мировой Войне, поддерживал республиканцев, но на международном уровне голосовал за Рузвельта и один раз за Виллки. Он скромен, хотя и не отличается блестящим умом, верен в дружбе и ценит компанию милых и остроумных дам.
Этот человек никогда не отличался невероятной храбростью, но я даю руку на отсечение, что он не стал нацистом. Он очень не хотел бы воевать против них, но никогда не станет из одного из них. Почему?
Рядом с ним — мистер Б, человек, достойный стоящего на ногах: избранный в школу и высший университет, богач, атлетика, владелец конюшни скаковых лошадей, вице-президент банка и муж, хорошо принадлежащий высокопоставленным дамам. Он хороший парень и очень популярен. Но если бы Америка стала странной нацистов, он бы выбрал партию из первых. Почему так?
Жизнь Подчиненный с личным поведением. У него нет больших доходов, но его неприязненные результаты и образование всегда занимают важное место. Соглашение в острую конкуренцию. Он совершенно свободен. Я сомневаюсь, что он когда–либо в жизни делал не то, что хотел, или то, что противоречило его показаниям.В его жизненной философии нет места нацизму, он не привык к компромиссам и согласию.
Мистер смог достичь многого благодаря не столь обладанию способностями, сколько приятной внешности, хорошему здоровью и умению вращаться среди вкусов людей. Он вообще много сделал чего ради денег. У него нет возможных моральных принципов, только обоснования его социального класса, ни больше, ни меньше. Он легко перенимает тот образ, который идет к успеху. Это и есть его любимая — успех. Маленькая, маргинальная партия нацистов не заинтересует его. Но если нацизм превращается в силу, идущую к власти, он примкнет к ней.
Вон там дальше угрюмый на вид мужчина беседует с милой эмигранткой из Франции. Он уже нацист.Мистер С — невероятно умный, но при этом озлобленный. Когда-то он был «белым мусором», нищим мальчиком из южного университета, потом студентом с полной стипендией и со всеми возможными наградами в двух университетах. Но ни в одном его не приняли в студенческий клуб. Его таланты и заслуги были взяты на себя рядом государственных служащих, к партнерству в адвокатской конторе и, наконец, к высокооплачиваемой работе финансового аналитика на Уолл-Стрит. Он всегда вращался в кругу людей, но они держали его на социальных перифериях. Коллеги находят его талантами и извлекают выгоду из его работы ума, но редко называют его или его жену в гости.
Он сноб и ненавидит свой снобизм. Он презирает окружающих.Например, он презирает B за то, что благодаря исключительным знакомствам досталось всем то, что C получил в результате упорного труда. Его презрение неразделимо смешано с завистью, и он ненавидит людей, среди которых вырос, еще больше чем людей, в кругу которых вошел. Ненавидит своих родителей за то, что они его родители. Ненавидит все, что напоминает ему о происхождении и встречается с ним унижениях. Он яростный антисемит, потому что это было неожиданно, ненадежное дело в собрании о собственной неуверенности.
Он избавился от всякой жалости, а радости он не знал никогда. Им управляют амбиции и постоянная горечь. Его мечта — рост до положения, в котором никто не сможет его унизить.Стать не правителем, серым кардиналом, тайным хозяином положения, и дергать за ниточки марионеток, созданных ресурсов его интеллекта. Многие из будущих марионеток уже повторяют его слова, хотя никогда не беседовали с ним лично.
Он сидит с нами в одной комнате, в разговоре он скорее неуклюж, чем груб, он соблюдает этикет. Он держится на расстоянии, с уважением. Он очень опасен. Если бы он был грубым и первобытным, наверняка стал бы преступником, убийцей. Но он сложный и жестокий тип. У нацистов ему бы достался высокий пост, в режиме были бы такие люди одновременно — интеллектуальные и беспощадные.
Однако же, С — неприрожденный нацист.Он продукт демократического общества с пропагандой чувств и жестокого снобизма. Это чувствительный, одаренный человек, который унижения довели до нигилизма. Он будет радоваться, когда покатятся головы.
Я думаю, что в этой комнате есть только один прирожденный нацист — это юный D. Единственный сын заботливой матери, никогда в жизни не сталкивался с запретами, ему никто не противоречил. Он все время преследует — а что же еще может сойти ему с рук? Например, его постоянно штрафуют за превышение скорости, но штрафы оплачивает его мать. Он по-скотски обработан с обеими прежними жёнами — мама платит алименты. Вся его жизнь посвящена поиску чувственных удовольствий и театральных эффектов.Он не думает никогда. Он очень привлекателен (в нескольких пустом, галантном роде), и неуместно тщеславен. Ему бы очень понравилась униформа отряда, в которой можно краситься и командовать.
Миссис Э станет нацисткой, будьте уверены. Удивлены? Милая, зависимая, скромная E. Да, именно она. Она мазохистка. Она вышла замуж за человека, который не переставая унижает ее, ставит на место, командует, привлекает с ней больше, чем со своими собаками. Он известный ученый. Миссис вышла замуж в очень раннем возрасте, и убедила себя в том, что он гений, а в ее полном отсутствии гордости, в собачьей преданности состояла высшая женская добродетель. Она осуждает других, "мужеподобных", недостаточно преданных жен.Мужу она, однако же, надоела до смерти. Он ищет полное пренебрежение к ней, а она ищет другой объект для своего экстатического самоунижения. Она проходит склонность к волнению первого же народного героя, который провозглашает строгую дисциплину подчинения женщин.
ПМЭФ
А вот миссис F никогда не станет нацисткой. Она в центре внимания компании, привлекательная, веселая, остроумная, полная душевной теплоты. Десять лет назад она была актрисой, счастливо вышла замуж, родила четверых детей подряд. У него уютный дом и не то чтобы много денег, но достаточно, чтобы не волноваться о них. Она не переставала заниматься своим во многих беспечных ремеслом, и столь же полна рассудительности, сколько здоровья.Все мужчины читают ее, а она лишь смеется над ними, ее муж считает надежной шуткой. Она с детства твердо стояла на ногах и помогла своему карьерному росту (он юрист), она может стать украшением гостиной в любом случае мира. И она настоящая американка, как торт с мороженым.
Что можно сказать о мужчине, который подает напитки? Приятно посмотреть. Он в порядке. Он был дворцом в домах "самой высокой аристократии", считает нацистов коммунистическими выскочками и разбирается в "высшем сорте людей". С немногословным редактором он привлекает дружелюбно, как с характером (хорошие работники, привыкшие выражать такое отношение к людям, которых считают заслуживающими окружающих). Владельцу конюшни он подает бокал высокомерно и холодно.
Сегодня вечером ему помогает внук Билл Шофёра. Он результат государственного образования в Бронксе, подрабатывает по вечерам для оплаты курсов в городском колледже. Он будет инженером. Он, что называется, "пролетарий", хотя вы не заметите этого, если на нем не будет белой формы официанта. Отлично играет в теннис (подрабатывает инструктором на курортах), получает высший балл по всем, считает, что с Америкой все в порядке и никому нельзя сказать, что это не так. Некоторое время он наблюдал на съездах коммуникационной молодежи, но это прошло как корь. Его не поставляют в армию из-за проблем с охватом. Он хочет построить самолеты как Сикорский.Он считает Линдберга «обычным пилотом, только с проверенной паблисити и богатой женой», «он вечной глупости для Америки,
Мистер Г — очень интеллектуальный юноша, в детстве был вундеркиндом. Мистер Г. не нацистом , потому что он вообще не никем. Он , конечно, сможет полностью объяснить и оправдать нацизм, если представится такая возможность .Сам он, однако же, был и всегда будет уклонистом. Когда он увлекался коммунизмом, то был троцкистом, когда обсуждался кейнсианство, то лишь для того, чтобы предложить решение, с экономической теорией Честертона все было в порядке, но он был слишком привилегирован к католицизму, и так далее. Он мог бы стать нацистом с большой фигой в кармане. И не пережить первую чистку.
А вот Х., биограф, историк-любитель. Он американец голландского происхождения, родился и вырос на Среднем Западе. Америка — любовь всей его жизни. Он может цитировать целые депутаты из Торо и тома Джефферсона. Поэзия — от Эмерсона до Беннета, письма, заметки Гамильтона, речь Линкольна.У него в Новой Англии коллекция ранней мебели и в сфере сельскохозяйственного хобби, которая не приносит денег, но и не разлагает его. У него хулиганское, характерно мужское чувство юмора, он эксцентрик. Когда–то он был профессором в колледже, но потерял должность после раскрывшегося адюльтера. Надо сказать, что впоследствии он женился на Совещании в скандальной даме и живет с ней в счастье и согласии, как и полагается раскаявшемуся грешнику.
H. никогда не сомневался в своей искренней преданности Америке. Америка — его страна и он знает её указания и поперек — от Акадии до Зенита. Его предки сражались в войне за независимость и потом во всех остальных войнах.Несомненно, Г. тоже интеллектуален, но это особый вид интеллектуала, с запахами коровника и мокрого твида. Добре и спокойнее человека не найти, но если кто-то закупит переделать страну по системе Гитлера, Муссолини или Петена, он возьмет в руки винтовку. Либеральные правила говорят о том, что только люди, чья семья проживает в США до гражданской войны, действительно имеют доступ к Америке и готовы развивать ее от нацизма или любого другого иностранного -изма до конца.
Однако же, Х. неправ. Здесь, в этой комнате, есть человек, который дрался рядом с Х., и у него нет даже американского гражданства. Это молодой эмигрант из Германии, он приехал вместе со мной.На него приходится с подозрением — у него слишком характерная немецкая внешность — высокая голубоглазая блондинка с таким хорошим загаром, что хочется представить его в шортах. С него можно рисовать парадный портрет нациста. По-английски он говорит с ошибками, начал учить язык только пять лет назад. Он из значительной семьи в восточной Пруссии, состоявшейся в послевоенной молодежной партии, затем в республиканском рейхсбаннере. Все его немецкие друзья, без исключений, нацистами, а он перебрался в Швейцарию, пешком, без копейки денег. Там он учился на кафедре теологии (новозаветный греческий, научный руководитель — представитель протестантский теолог Карл Барф).Старый друг с той же кафедрой помог ему перебраться в Америку, устроить на должность преподавателя литературы в частной школе. Он бросил преподавание и пошел на завод. Работает в ночную смену — делает самолеты, которые Британия использует в войне против Германии. Он увлеченно читает статистику истории, знает наизусть Витмана, удивляется, что не все американцы разбираются в теории федерализма, верят в прогноз погоды Европы, союз англоговорящих народов и торжество демократических революций во всем мире. Он считает, что Америка становится странной творческой работой, как только избавляется от самодовольства среднего класса, бюрократических корпоративных норм, тянущего везде щупальца своих ограничений и обретает свободу.устроил на должность преподавателя Исторической литературы в частной школе. Он бросил преподавание и пошел на завод. Работает в ночную смену — делает самолеты, которые Британия использует в войне против Германии. Он увлеченно читает статистику истории, знает наизусть Витмана, удивляется, что не все американцы разбираются в теории федерализма, верят в прогноз погоды Европы, союз англоговорящих народов и торжество демократических революций во всем мире. Он считает, что Америка становится странной творческой работой, как только избавляется от самодовольства среднего класса, бюрократических корпоративных норм, тянущего везде щупальца своих ограничений и обретает свободу. устроил на должность преподавателя Исторической литературы в частной школе.Он бросил преподавание и пошел на завод. Работает в ночную смену — делает самолеты, которые Британия использует в войне против Германии. Он увлеченно читает статистику истории, знает наизусть Витмана, удивляется, что не все американцы разбираются в теории федерализма, верят в прогноз погоды Европы, союз англоговорящих народов и торжество демократических революций во всем мире. Он считает, что Америка становится странной творческой работой, как только избавляется от самодовольства среднего класса, бюрократических корпоративных норм, тянущего везде щупальца своих ограничений и обретает свободу. которые Британия использует в войне против Германии.Он увлеченно читает статистику истории, знает наизусть Витмана, удивляется, что не все американцы разбираются в теории федерализма, верят в прогноз погоды Европы, союз англоговорящих народов и торжество демократических революций во всем мире. Он считает, что Америка становится странной творческой работой, как только избавляется от самодовольства среднего класса, бюрократических корпоративных норм, тянущего везде щупальца своих ограничений и обретает свободу. которые Британия использует в войне против Германии. Он увлеченно читает статистику истории, знает наизусть Витмана, удивляется, что не все американцы разбираются в теории федерализма, верят в прогноз погоды Европы, союз англоговорящих народов и торжество демократических революций во всем мире.Он считает, что Америка становится странной творческой работой, как только избавляется от самодовольства среднего класса, бюрократических корпоративных норм, тянущего везде щупальца своих ограничений и обретает свободу.
Собравшиеся здесь люди не готовы считать его американцем, но в немецком большем американце, чем у большинства из них. Америка, которую он открыл, живет духом фронтира. Америка, не замечающая своей силы, красоты и мощи его передачи в раздражение. Он часто говорит о других рабочих на заводе, куда он пошел, "чтобы узнать про настоящую Америку". Считает их замечательными людьми. "Почему вы, образованный класс Америки, не пойдете к ним навстречу? Почему вы не разговариваете с
ними?"
Веня
Я мрачно улыбаюсь, думая о себе, что если мы вступим в войну против нацистов, его почти наверняка интернируют. А мистер Б., мистер Г. и миссис Э. будут ходить в такие званые вечера и ныть: "Я, конечно, не люблю Гитлера, но...".
А вот мистер J. Он еврей. Кроме этого, он очень важный человек. Он очень богат. Он сделал состояние, работая в советах по учету дюжины разных стран, через удачный брак, с использованием чуть, высокой степени риска, а также большой любви к золоту и власти. Он умный и высокомерный. Он сохраняет дистанцию от отправления. Осуждает собеседника за любое упоминание "еврейского вопроса". Он считает, что «деятельность Гитлера нельзя оценивать на основе антисемитизма».Рузвельт для него "враг бизнеса", назначение Франкфуртера в верховный суд — "серьезный удар по еврейскому миру".
Его собеседник — угрюмый мистер С., состоявшийся нацист — разговаривает с льстивой учтивостью. Мистер Дж. во всем с ним согласен. После разговора он специально уточняет его имя и производит: "Какой умный человек".
Мистер К. наблюдает это событие. В его выраженных взглядах проявляется грустная усмешка. Он тоже еврей, точнее — еврей из южного леса. У него протяжный южный акцент, он рассказывает невероятные истории. Много лет назад он начал с нуля, вырос успешный бизнес, десять лет назад продал его за хорошие деньги, пристроил своих бедных родственников и теперь наслаждается жизнью на 50 долларов в неделю.Недавно начал писать журнальные заметки об американских редкостях и курьёзах. Холостяк с печальным взглядом, умеющий развеселить окружающие, он знает мелкие детали объектов жизни, постоянно посещает. Предан своей стране тихой, глубокой и непритязательной страстью.
Он хорошо знаком с Х., биографом. Ему понравился молодой немец. Они постепенно передвигаются друг к другу, и вот они стоят вместе. Безукоризненный джентльмен из Новой Англии, сельский западный интеллигент, счастливо отмеченная богами женщина, молодой немец, тихий и спокойный еврей с юга. А на другой стороне — все остальные.
В этот момент входит мистер Л. Мистер Л —чий лев наших дней. Хозяйка дома была в восторге, она хвасталась мне по телефону "... а еще придет L. Его было трудно заполучить!". L — один из самых могущественных лидеров профсоюзного движения. "Дорогие мои, да, он человек из народа, но он очень интересный!" L, как представитель простого народа, примерно так же интересно, как уже упоминавшийся вице-президент вице-президента банка (кстати, они что познакомились), по тем же самым встречам и тем же способом. L профессионально произносит речь о "треть всей нашей нации", и чертовски хорошо зарабатывает на защите угнетенных. Он приехал на самой дорогой машине, размер его зарплаты ничего не означает, потому что все расходы оплачивает организация. Он разделяет точку зрения наших наиболее влиятельных промышленников: дело сильного управления — наблюдения. Для того, чтобы предложить особо, рабочий коллектив теперь должен нанять L или его подручных, и дать им право облагать конверты с зарплатой общественным налогом и делать все, что угодно с государством. Теперь он — самый естественный нацист в этой комнате. Мистер Б. смотрит на него с презрением, закаленным ненавизмом. Б. нужны такие люди. Мистер Л. уже повторяет слова Б. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти. рабочий коллектив теперь должен нанять L или его подручных, и дать им право облагать конверты с зарплатой общественным налогом и делать все, что угодно с государством. Теперь он — самый естественный нацист в этой комнате. Мистер Б. смотрит на него с презрением, закаленным ненавизмом. Б. нужны такие люди. Мистер Л. уже повторяет слова Б. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти. рабочий коллектив теперь должен нанять L или его подручных, и дать им право облагать конверты с зарплатой общественным налогом и делать все, что угодно с государством. Теперь он — самый естественный нацист в этой комнате. Мистер Б. смотрит на него с презрением, закаленным ненавизмом. Б. нужны такие люди. Мистер Л. уже повторяет слова Б. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти. и дать им право облагать конверты с зарплатой общественным налогом и делать все, что угодно с сознанием. Теперь он — самый естественный нацист в этой комнате. Мистер Б. смотрит на него с презрением, закаленным ненавизмом. Б. нужны такие люди. Мистер Л. уже повторяет слова Б. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти. и дать им право облагать конверты с зарплатой общественным налогом и делать все, что угодно с сознанием. Теперь он — самый естественный нацист в этой комнате. Мистер Б. смотрит на него с презрением, закаленным ненавизмом. Б. нужны такие люди. Мистер Л. уже повторяет слова Б. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно проник, где власть. В приватных беседах он осуждает еврей, называя их "паразитами". Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который зарабатывает проценты от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление политической власти.
Игра для вечеринок «Кто нацистом» — это особенный мрачный сорт веселья. Все становится на свои места, когда ты рассматриваешь каждого отдельного человека.
Хорошие, добрые, счастливые, вежливые, спокойные и спокойные люди никогда не будут уверенными нацистами. Возьмите благородного философа с фамилией из справочника аристократии или подростка из бесплатного колледжа, дочери демократии дала возможность использовать самолеты — вам никогда не делали из них нацистов.
Но неудовлетворенный и униженный интеллект, богатый и напуганный спекулянт, избалованный наследником, тиран от профсоюзов, любой человек, обладающий носом по ветру и добившийся успеха благодаря умению поймать этот ветер — в случае успеха все они получат нацистами.
По моему мнению, хорошие люди не становятся нацистами. Национальность, цвет кожи, религия, статус — не важны. Все зависит от того, что внутри человека.
Нацистом станет тот, внутри кого нет ничего, помогающего отличить, что ему нравится, а что нет. Этим "чем–то" может быть семейная традиция, мудрость, код поведения, простое счастье — годится любой старомодный или новый способ.
Веселая игра. Попробуйте на следующей большой вечеринке.
Жизнь за фаерволлом
Пакет Яровой и прочие огерах блогов прозрачно намекают, что в любой момент наш блог блокирует банки на территории России. Если вы хотите продолжить читать его, адрес рекомендации по любым ссылкам:
1. раз 2. два 3. три 4. четыре 5. пять.
Есть другой способ: прислать нам по электронной почте c доступом к рассылке. После блокировки мы обязуемся рассылать нашим желающим статьи, пока Роскомнадзор не блокирует электронную почту и не переведет всю страну на печатные машины.
Почта: kermlin@kermlinrussia.com Тема: подписка на кермлин 07.02.2014
Ссылка
: http://kermlinrussia.com/kto-staniet-natsistom/